Александр Штефанов, вермахт и блокада Ленинграда
Друзья! Александр Штефанов вчера ответил на мой пост о роли вермахта в гибели мирного населения блокадного Ленинграда. Он сделал это в корректной форме, что заслуживает уважения, но по существу согласиться с ним по-прежнему невозможно. Чтобы у всех было ясное представление, что именно я комментирую, я прикрепляю обращенный ко мне текст. А теперь мое мнение по этому поводу.
1. О чем идет дискуссия
Ответ Александра начинается с фразы: “Итак, к дискуссии о том, что являлось первоочередной целью Вермахта на Северном направлении присоединился Егор Яковлев”.
Появление термина “первоочередная цель вермахта” для меня внезапно. Такой термин подразумевает, что у вермахта были и какие-то другие цели, кроме одной основной. Я просмотрел все предшествующие посты Александра по данной теме: и нигде ранее, до начала нашего диалога, он не упоминал о том, что у вермахта под Ленинградом был комплекс целей и в него могло входить уничтожение гражданского населения.
Наоборот, было продекларировано прямо противоположное.
А именно:
“Задача вермахта - взять город. Остальное - задача других служб. Блокировали город не для того, чтобы морить население голодом, это те самые “сопутствующие потери”
“Блокировали город действительно не для того, чтобы убить мирных, а потому что взять его не получилось...”
“Является ли целью этой блокады убийство мирных жителей? Нет, целью является разгром блокированных частей РККА и взятие города...”
То есть дискуссия у нас не про “первоочередную цель вермахта”, а про то, была ли у вооруженных сил Германии цель уничтожить блокадой гражданских ленинградцев, обречь их на гибель от голода, избавиться от них (цель покончить с частями РККА, естественно, при этом не отрицается, она очевидна).
2. Целеполагание вермахта
Во вчерашнем своем посте я показал, что голод в Ленинграде был умышлен нацистами еще до начала войны в так называемом плане Бакке, который подразумевал тотальное экономическое ограбление СССР, обрекающее на смерть около 20-30 миллионов человек, в первую очередь жителей cоветских мегаполисов нечерноземной зоны, Ленинграда и Москвы.
Соавтором этого плана являлся начальник экономического управления вермахта генерал Георг Томас, действовавший с ведома и одобрения главы Верховного командования Вильгельма Кейтеля. Вермахт вообще был одним из главных интересантов этого плана, поскольку из-за огромности пространств, которые предстояло захватить, несовершенных дорог и отличного от европейского размера жд-колеи в СССР, было принято решение снабжать оккупационную армию “с земли”, за счет местного населения покоренных территорий.
Если выразиться предельно конкретно: нормально питаться немецкий солдат и офицер в восточном походе мог только, если часть населения СССР умерла бы с голоду или по какой-то другой причине. А поскольку предполагалось еще и вывозить продовольствие для сытой жизни обывателей собственно Рейха, то масштабы этой голодной смертности должны были стать колоссальными, о чем верхушка вермахта знала и что ничуть ее не смутило.
Иными словами: в целеполагание вооруженных сил изначально входило намерение “кормить себя, не кормя местных”, и таким образом убивая значительную их часть.
Из этой посылки родилась идея не оккупировать крупные города нечерноземной, неплодородной зоны СССР, чтобы не брать на себя ответственность за экономически ненужное и расово неполноценное население. Решено было уничтожать эти города на марше и путем организации огромной гуманитарной катастрофы сбрасывать человеческий балласт унтерменшей. Как это виделось в начале войны, нам сообщает начальник штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер, записавший 8 июля 1941 года в военный дневник:
“Непоколебимо желание фюрера сравнять Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этого города, потому что в противном случае мы будем вынуждены кормить его в течение зимы. Эту задачу должна будет выполнить авиация”.
Именно исходя из этого посыла Гальдер 28 августа отдал ГА “Север” приказ: город не штурмовать, а окружить и сделать непригодным для жизни и обороны путем обстрелов и бомбежек; капитуляции не требовать.
Позднее 7 октября ближайший сотрудник Кейтеля генерал Йодль отдал войскам окончательную директиву не принимать капитуляцию Ленинграда, даже если она будет предложена. То есть сдастся город на Неве или не сдастся, а жители его все равно останутся в блокаде и умрут.
Таким образом достигалась цель, зафиксированная Гальдером 8 июля: “избавиться от населения, чтобы не кормить его”. В майском плане Бакке, который разрабатывался с участием вермахта, звучало также этническое обоснование, по которому немцы не должны нести какие-то обязанности перед населением покоренных земель: “Великороссы, что при царе, что при большевиках, всегда были врагами Германии и Европы”.
Как видим, командование вермахта безусловно участвовало в нацистской политике уничтожения и способствовало ей своими приказами. Приведенные факты опровергают все три означенные выше тезиса Александра Штефанова.
Конечно, в своем ответе Александр признает, что “население города Гитлеру не было нужно”. Но он никак не комментирует доказательства того, что с ненужностью населения города согласилась вся верхушка военных: Кейтель, Гальдер, Йодль, а также безусловно генерал-квартирмейстер вермахта Эдуард Вагнер, и все последующие события регулировались их директивами ГА “Север”.
3. Поведение Вильгельма фон Лееба
В ответе мне Александр как будто не замечает приказов верховного командования вооруженных сил и сухопутных войск и cразу ссылается на колебания командующего группой армий “Север” фон Лееба. Причем рассказывая об этом, он цитирует не только дневник Лееба, но и мою же книгу “Война на уничтожение”.
Действительно я рассказываю о том, что Лееб хотел захвата Ленинграда. Приказ Гальдера о блокаде города ему не понравился и он просил его отменить (безуспешно). Но я в книге пишу и о том, что приказывало и что в итоге заставило Лееба сделать его собственное военное командование и какие цели оно при этом преследовало. Как это можно не заметить и проигнорировать?
Кстати, приведенный Александром тезис о том, что Лееб в сентябре ослушался приказа Гальдера и начал на свой страх и риск штурм города с целью оккупации выглядит необоснованным. Сентябрьское наступление, наоборот, преследовало цель выполнить приказ Гальдера и замкнуть вокруг Ленинграда максимально плотное кольцо (в реальности, вермахт такой цели не достиг, в частности не удалось занять стратегические Пулковские высоты - на эту тему есть, например, отличная статья В. Мосунова: “Борьба за Пулковский рубеж в сентябре 1941 года”).
4. Кюхлер и продовольствие для Ленинграда
Далее Александр приводит еще одно доказательство лояльного отношения вермахта к ленинградцам. Эта цитата из моей книги, где я рассказываю, что командующий 18-й армией Георг фон Кюхлер предлагал после оккупации Ленинграда направить туда одиннадцать эшелоны с низкосортным продовольствием. Александр сообщает читателям: “Кюхлер получил довольно грубый отказ и указание, что это вне его компетенций”.
Тут все правильно, но важно было бы указать, от кого последовал этот грубый отказ. Он последовал само собой не от Гитлера и не от партийных чиновников, а от генерал-квартимейстера вермахта Эдуарда Вагнера, который четко придерживался установки не выделять питание для ленинградцев. Этот пример как раз показывает, что хотя возможности для снабжения жителей города на Неве в случае его захвата теоретически были, сама эта тема на корню пресекалась вышестоящим командованием самой немецкой армии.
Пару слов добавлю о Кюхлере и его целеполагании; он очень быстро начал приспосабливаться к ситуации и желаниям верхов. Напомню, что 18-я армия оккупировала предместья Ленинграда, которые точно также вымирали, как и блокированный город. Вид голодающего населения деморализующе действовал на войска, поэтому Кюхлер приказал переместить оставшихся жителей прифронтовых городов в специальные гетто, которые коренным запрещено было покидать не по рабочей надобности; те, кто остался без работы, там попросту умирал от голода.
Немецкий историк Иоханнес Хюртер пишет об этом:
“6 ноября 1941 года Кюхлер издал приказ, согласно которому со ссылкой на „обеспечение безопасности войск", отменялось свободное передвижение жителей и предписывалось „резкое разделение между войсками и гражданским населением". Мирным жителям пришлось покинуть дома, в которых они жили наряду с солдатами, но, с другой стороны, им больше не разрешалось покидать свои жилые кварталы. Их предполагалось загнать в „определенные, специально обозначенные дома и дворы", что еще больше ухудшило их плачевное положение. Теперь им было категорически запрещено любое общение вне службы с военнослужащими вермахта. Чтобы усилить эффект от своего приказа, Кюхлер напомнил всем солдатам, что „гражданское население в районе, где мы ведем войну, принадлежит к расово чуждому и враждебному нам типу".
То, что Кюхлер в военном приказе декларирует расовые отличия жителей, допустим, Пушкина, от немцев, свидетельствует: он принял откровенно нацистскую риторику и навязывал своим войскам образ коренного жителя как враждебного иного, по сути осуществляя его расчеловечивание.
5. Узкие коридоры для ленинградцев
Далее Александр приводит мою цитату из директивы Йодля: “Попытки жителей Ленинграда пройти через нашу линию фронта следует пресекать, открывая огонь. Открытые узкие коридоры, которые позволят населению бежать вглубь России, следует, напротив, приветствовать”.
Непонятно, однако, что эта фраза доказывает в контексте нашего спора. Еще более непонятно, почему Александр не приводит мой комментарий к этой цитате из книги “Война на уничтожение”, а он таков:
“Последнее замечание не стоит расценивать как проявление гуманности. Далеко ли могли уйти истощённые пешие беженцы, особенно в таком скудном с точки зрения плодородия краю, как Северо-Запад России, осенью-зимой 1941 года? К тому же выталкивать их предлагалось в ту самую нечернозёмную «лесистую зону», население которой после победы Германии нацисты не собирались снабжать продовольствием. Таким образом, речь в приказе ОКВ шла об особой, хотя и завуалированной форме массового убийства”.
6. Минные поля для ленинградцев
Следующий пассаж Александра опять же с цитатой из моей книги:
“И очень важный момент. Потому что спор был о том, было ли первоочередной целью вермахта уничтожение мирного населения Ленинграда, ради чего и оформлялась блокада:
“Фон Лееб боялся актов неповиновения (в случае приказов стрелять по мирному населению - А.Ш.). В ответ на это ОКХ рекомендовало устроить перед немецкими позициями минные поля, чтобы “избавить войска от ведения непосредственных боев с гражданским населением”.
Непонятно, что должен доказать этот отрывок?
Ситуация такова. Немцы не собираются кормить гражданское население Ленинграда, они все пропитание используют для себя. Ленинград умирает в блокаде. Если гражданские, пытаясь избежать голодной смерти, побегут на немецкие позиции прорываться в немецкий тыл, верховное командование приказывает убивать их силой оружия. Но у командования на местах есть опасения, что солдаты не согласятся лично убивать женщин и детей, поскольку это непросто с психологической точки зрения. Верховное командование идет навстречу и предлагает убивать гражданских, создав минные поля. Но гражданские-то погибают при любом из этих трех вариантов, и в любом случае их убивает именно армия, а не “другие службы”, и все обсуждение вопроса идет именно и только внутри армии. Поэтому данный отрывок служит опровержением, а не подтверждением тезисов Александра.
6. Итоги
Последняя фраза ответа Александра звучит так.
“Вермахт замешан во многих военных преступлениях, но в случае с блокадой мотивация ВЕРМАХТА В ЛИЦЕ КОМАНДУЮЩЕГО ГА ”СЕВЕР" и нацистской верхушки сильно различалась”.
Мне кажется, совершенно очевидно, что между “вермахтом” и “вермахтом в лице командующего ГА “Север”, который подчинялся приказам вышестоящего военного командования, есть некоторая разница.
Строить радикальные выводы о том, что вермахт не ставил целью уничтожения гражданских ленинградцев на фронде Лееба, научно некорректно: Лееб при всех своих колебаниях и недовольстве выполнил приказ вышестоящих лиц, которые имели ясное представление о том, что голодная смерть горожан заранее умышлена.
Александр в своих исходных постах вовсе не упоминал о существовании директивы не принимать капитуляцию Ленинграда, даже если противник о ней попросит. Естественно, что такие умолчания формируют у читателей/зрителей искаженные представления о прошлом.
Я думаю, что Александр и сам понял, что был некорректен в своих выводах, поскольку в комментариях он далее написал:
“Базового тезиса про “вермахт вообще не собирался уничтожать гражданских” не было. Вермахт не имел такого целеполагания, для него ставились военные цели и первоочередным для него был разгром РККА. На уровне командующего армией это видно. На уровне выше, согласен, что уже спорно, и из этого можно мой изначальный неаккуратный тезис опровергнуть.
В любом случае тут вопрос уже не столько фактологии, сколько этих самых формулировок. Которые, безусловно, важны, в “таком деликатном вопросе”, и научпоповская привычка объяснять все простым языком может привести к ошибке”.
Мне кажется, что и в этом тексте есть опять же принципиальная неточность. Александр, говоря, что вермахт не имел целеполагания уничтожать гражданских, опять ставит знак равенства между вермахтом и Леебом. Правильнее сказать, что верховное командование такое целеполагание безусловно имело, и это вопрос не “спорный”, а бесспорный. Лееб лично такого целеполагания скорее не имел, но выполняя приказы Кейтеля, Гальдера и Йодля он действовал в логике ИХ целеполагания и таким образом объективно способствовал уничтожению мирного населения.