Итоги года: 2022
«Мне на шею бросается год-волкодав». Так, слегка коверкая Мандельштама, можно сказать про мой 2022. Этот непростой год, с кучей сомнительных сюрпризов, основательно вымотал и потрепал. Кое-что из того, что ещё пять лет назад казалось крутым и заводило, теперь выглядит скучной рутиной. Тут бы и предаться унынию, но горшочек варит, и новые дерзкие идеи внезапно становятся мостками через топь. Знаете, все это напоминает финал сериального сезона. Одни сюжетные линии завершаются, но интригующий клиффхэнгер, словно нос ледокола, уже прокладывает путь другим.
Ладно, итоги:
1. Три двухдневных фестиваля «Цифровая история»: два в Москве и один в Твери. Все они прошли на «ура», все они подарили людям много радости и светлых эмоций. Таких мощных и трудоемких фестивалей наша команда ещё не делала, и это достижение. Более того в этом году запустилось несколько проектов-подражаний ЦИ, что тоже является мерой успеха. Наш проект указал направление, и мы поставили себе за это дополнительный маленький плюсик.
2. Важное: Петербургский городской суд признал блокаду Ленинграда геноцидом, и я выступал одним из экспертов по этому делу. Подписчики знают, что я боролся за такое признание 10 лет. Что дальше? В ходе расследования преступлений нацистов при моем участии были рассекречены следственные дела высокопоставленных эсэсовцев, показания которых очень серьезно подкрепляют выводы, предварительно изложенные в «Войне на уничтожение». В 2023-м я подробно расскажу про это на своём канале, и надеюсь, мы двинемся к признанию нацистского геноцида в масштабах страны. Кроме того меня пригласили со следующего года читать спецкурс о преступлениях гитлеровцев в Институте истории СПбГУ. Так что все новейшие наработки по теме будут сразу же внедрены в учебный процесс. Ответственно!
3. Новый жанр, освоенный мной в уходящем году: литературный детектив. В 2022 году меня крайне занимали загадки, связанные с историей литературы. Например, я практически уверен, что Артур Конан Дойл, сочиняя «Пенсне в золотой оправе», использовал историю предателя-народовольца Сергея Дегаева, выдавшего своих соратников полиции, бежавшего на Запад и ставшего там профессором математики Александром Пеллом. В очередной серии шерлокианы практически идентичной биографией наделён персонаж по имени профессор Корэм (он же Сергей). Но инкогнито Пелла было раскрыто только в 1920-х, как же мог английский писатель узнать его историю в 1903-04 году? Я выяснил, что в 1901-м Пелл был в Париже и открылся дочери знаменитых народников Ольге Аверкиевой, чьи родители проходили по одному процессу с лидером лондонской диаспоры русских эмигрантов Феликсом Волховским. Тот в свою очередь был дружен с Эдвардом Гарнеттом, главным литературным критиком Англии и хозяином влиятельного литературного салона, где бывал весь цвет британской литературы. Не там ли Конан Дойл услышал слух о судьбе Дегаева? Интересно было бы копнуть эту историю глубже: могла бы получиться интересная книга.
4. В конце 2022 я получил (неожиданно) сразу две просветительских премии «Знание». Особенно дорожу номинацией «Просветитель года по версии зрителей»: спасибо всем, кто голосовал за меня. Друзья, именно ваша поддержка даёт силы работать дальше. И да, обняться на сцене с Яной Чуриковой было круто; она классная, а я почувствовал себя победителем «Фабрики звёзд».
5. В этом году отлично рос канал «Цифровая история». Мы приобрели 132000 новых подписчиков, наши видео посмотрели 32 миллиона раз. Вроде бы неплохо. Кажется, в 2022 на нашем канале вышла масса интереснейших лекций. Если говорить о моих личных работах, я особенно доволен докладом о Георгии Димитрове, историей о Джеке Прыгуне, стримом про Даниила Хармса и наконец свежей лекцией про Аполлинарию Суслову, которую вы увидите на канале в новогодние выходные. Ну и то, что мою новеллу со сцены замечательно прочитала сама Юлия Меньшова, греет, греет авторское сердце.
6. В 2022-м году меня хватило на одну книгу, написанную в соавторстве с Александром Цыпкиным. Это своего рода путеводитель по истории Калининградской области, точнее территории, которую эта область занимает. В отличии от штудий про нацистов, работа не научная, но зато очень познавательная и сделанная в оригинальном формате. Все места, описанные в книге, я объехал лично; например, зарулил в романтические руины крепости Рагнит, основанной в начале 14 века. Поскольку крепость появилась при жизни Данте Алигьери, мои друзья, организаторы фестиваля «Кантата», придумали поставить там фантазию Петра Ильича Чайковского «Франческо да Римини» по мотивам эпизода «Божественной комедии». Действо, проходившее в раннеиюньских сумерках, крайне впечатлило: вышло отличное приключение.
7. Места года - однозначно хребет Мууста-Тунтури и полуостров Рыбачий; жизнь на берегу, походы по сопкам, плавание по Баренцеву на моторке. Мурманская область - это какое-то волшебное пространство, где моя голова начинает работать чрезвычайно продуктивно. А тут ещё и компания была превосходная. Вообще, в прошлом году, на фоне многочисленных подлостей и приступов индивидуально/массового сумасшествия, я втройне стал ценить настоящую дружбу.
8. Музыки и песен написано не так много, как хотелось бы, но то что написано - нравится прям очень. В конце года появились две новые композиции: одна о том, как жить, чтобы не было «мучительно больно», другая навеяна романом Федора нашего Михайловича «Игрок». В юности мне роман не зашёл (во всяком случае с момента проигрыша Бабуленьки), в основном из-за главного женского образа, прекрасной, надменной и местами сильно неадекватной Полины. Мне казалось, таких женщин не бывает, и тут у ФМ лютый художественный прокол. Но с тех пор мой кругозор немного расширился, и поэтому, перечитав «Игрока», я уже не сужу Федора Михайловича столь строго. Даже под впечатлением песню написал! Музыку, в аранжировке гениального Евгения Лазаренко, прикрепляю, а спою уже в Новом году.
9. В этом году я впервые рассказывал об истории там, где, как правило, это не делают; например, в военном госпитале. Парни, младше меня, внимали. Я думал об их матерях, а им самим желал долгой счастливой жизни.
10. С тех пор, как у меня появилась какая-никакая известность, ко мне периодически обращаются с разными житейскими вопросами. Я от них ловко уклоняюсь, поскольку в этом деле я такой же профан, как и прочие; ну чего корчить из себя Сократа? Однако под конец года я все же изменю себе и дам городу и миру напутствие. Друзья мои, где бы вы ни были, как бы вы ни были заняты, в какие края не занесла бы вас нелегкая, если это только возможно: позвоните, напишите, а лучше приедьте к маме и папе, бабушкам и дедушкам. Цените возможность побыть с теми, с кем вас связывают нити нерасторжимого родства, радости детства и любви-во-что-бы-то-ни-стало. Новый год не единственная, но крайне удачная возможность для этого. С Новым годом, мои суперские родители; с Новым годом, все-все-все!
А что было у вас? Делитесь.
